но жалок тот, кто смерти ждет, не смея умереть!©
намбер раз. мне не нравится.
-Ммм...- Дик послюнявил карандаш и старательно вывел на листе в клеточку еще линию. И еще. И еще...Последние минут 30 (37, если быть точным - а, когда время тянулось так медленно, Дик любил и умел быть точным) он довольно однообразно убивал время. В школе Шон говорил, что есть съесть много грифеля, то будет температура. Температуру он бы хотел.
Точнее, хотел бы лежать в кровати и получать в нее чашки с чаем. И чтобы Шон перестал торопиться и выкинул из головы последнюю безумную идею, и просто обратил на него внимание. И пожалел.
В конце концов иногда можно хотеть, чтоб тебя пожалели, - решил Дик и старательно начертил еще пару линий.
Дверь отворилась.
-Что это? - Кройц упал на диван рядом, успев изобразить удивленный взгляд, смахнуть пару стульев и раздавить Дика.- Ты рисуешь?
-Я пишу.- Недовольно заявил тот.- А ты...
-О. - Бровь Шона поползла вверх. - О. Это кроссворд?
Дик смутился.
-Ты долго шлялся. - пробурчал он.- Я подумал, что что-то случилось и решил себя развеселить.
-Восемь букв,угу. Проверим мои умственные способности..- Шон сморщил лоб.- "Важная вещь, точнее часть, коей многие обладают." Хм.. Часть? Волосина? Машинище? М..
-Не утруждай себя. - Дик вздохнул. - Жопоглаз.
Глаза брюнета вылезли на лоб, посидели там и вернулись обратно. Он усмехнулся.
-Отлично,я понял принцип. О, а это что? 7 букв, каждый третий таков. Хм..Дай подумать..Студент?
-Рукожоп.
-Оу. Тебе не кажется, что твой словарный запас немного, ну..
-Я - как Бендер, - заявил О'Коннор. - И я люблю это слово.
Шон ухмыльнулся.
-Слово, несомненно, чудесное. - Заявил он и уронил на ковер гения современной словесности. - Я даже напомню, чем.
нумер два.
-Если ты скажешь еще хоть слово, то не откроешь рот больше никогда. - Лаэрт был выведен из себя, доведен до белого каления и точки кипения, и еле сдерживался от того, что не мог сейчас позволить себе броситься на ублюдка. Люди смотрели, а он был опорой, оплотом и еще черт знает кем, и перед мразью - пусть и полезной мразью, но как же охота.. -должен был вести себя прилично. Относительно прилично.
Бакс небрежным жестом швырнул по столу договор.
-Не нервничай, тряпка. Ну?
-Сколько моих там умрет, а? Если честно?
Он предлагал то, от чего Эмиль не мог отказаться, даже несмотря на то, что все его существо вопило о том, что не хочет этого делать. Что не хочет сотрудничать с этим.
Он поставил незатейливую роспись, поднялся.
-Руки, надеюсь, не будем жать. - Слова лились ядом сквозь едва разомкнутые губы. - Еще сломаю ненароком.- Бакс выглядел старше, усталее и нормальней, но это не уменьшало желания разбить ему лицо, только бы он не был таким спокойным. Только бы у него не изгибался в такой усмешке рот и не блестели в ледяном высокомерии глаза.
Самому себе, впрочем, Эмиль хотел выцарапать глаза еще больше, за то, что не мог ничего поделать с той мыслью, какие глаза у него в другой ситуации. И как округляется его рот и глаза. И каким становится его голос - насколько ниже, и...И ненавидел.
А Фортис шел из кабинета вторым и знал, что ошибся где-то. Когда-то и в чем-то.
Но в чем - он, конечно, пока не знал.
три
-Не умирай.
Эхом по залу голос. Тишина. Охрана убита или изолирована, или попряталась, кто же знал, что все будет так просто.
-Не умирай.
Что он все-таки успеет первым, и сделает то, что давно хотел и был должен, и..И внутри было пусто так, будто там прокатилось с десяток шаровых молний и выжгли все. Лаэрт смотрел на кровь, на пол и на руки, смотрел с отчаянием, тряс Добуцу за плечо, не веря, что тот не очнется. С отчаянием водил пистолетом, держал под прицелом, трогал за уши и тянул за руки, бил - отчаянно, с остервенением, но тот не возвращался. Перед Айме лежала оболочка - красивая, сломанная, ненавистная, окровавленная, хрупкая оболочка, но ему не нужна была она.
-Вернись. - Голос тише, удивленный. Еще есть последняя жизнь и он жив, и почти не ранен, и выиграл..Так просто выиграл.
Навсегда выиграл.
И Лаэрт садится на пол рядом и кладет на колени Нагису. Гладит по ушам, укладывает рядом хвост - чтобы эстетично, вдоль тела. Стирает кровь с лица, только размазывая, баюкает, отшвыривает, закрывает ладонями лицо.
Охрана бежит за дверью и времени убежать - не вагон даже, а поезд, но Айме не бежит.
Айме знает, что проиграл, доиграв и стреляет.
-Я даже в этом мире лежу рядом с тобой, значит, это все-таки ад. - шипит Нагиса, отползая в другой край комнаты, а в Лаэрте кипит ненависть, ненависть, ненависть и счастье, невообразимое, необъяснимое счастье, затопляющее до самого верха.
И Лаэрт улыбается.
-Ммм...- Дик послюнявил карандаш и старательно вывел на листе в клеточку еще линию. И еще. И еще...Последние минут 30 (37, если быть точным - а, когда время тянулось так медленно, Дик любил и умел быть точным) он довольно однообразно убивал время. В школе Шон говорил, что есть съесть много грифеля, то будет температура. Температуру он бы хотел.
Точнее, хотел бы лежать в кровати и получать в нее чашки с чаем. И чтобы Шон перестал торопиться и выкинул из головы последнюю безумную идею, и просто обратил на него внимание. И пожалел.
В конце концов иногда можно хотеть, чтоб тебя пожалели, - решил Дик и старательно начертил еще пару линий.
Дверь отворилась.
-Что это? - Кройц упал на диван рядом, успев изобразить удивленный взгляд, смахнуть пару стульев и раздавить Дика.- Ты рисуешь?
-Я пишу.- Недовольно заявил тот.- А ты...
-О. - Бровь Шона поползла вверх. - О. Это кроссворд?
Дик смутился.
-Ты долго шлялся. - пробурчал он.- Я подумал, что что-то случилось и решил себя развеселить.
-Восемь букв,угу. Проверим мои умственные способности..- Шон сморщил лоб.- "Важная вещь, точнее часть, коей многие обладают." Хм.. Часть? Волосина? Машинище? М..
-Не утруждай себя. - Дик вздохнул. - Жопоглаз.
Глаза брюнета вылезли на лоб, посидели там и вернулись обратно. Он усмехнулся.
-Отлично,я понял принцип. О, а это что? 7 букв, каждый третий таков. Хм..Дай подумать..Студент?
-Рукожоп.
-Оу. Тебе не кажется, что твой словарный запас немного, ну..
-Я - как Бендер, - заявил О'Коннор. - И я люблю это слово.
Шон ухмыльнулся.
-Слово, несомненно, чудесное. - Заявил он и уронил на ковер гения современной словесности. - Я даже напомню, чем.
нумер два.
-Если ты скажешь еще хоть слово, то не откроешь рот больше никогда. - Лаэрт был выведен из себя, доведен до белого каления и точки кипения, и еле сдерживался от того, что не мог сейчас позволить себе броситься на ублюдка. Люди смотрели, а он был опорой, оплотом и еще черт знает кем, и перед мразью - пусть и полезной мразью, но как же охота.. -должен был вести себя прилично. Относительно прилично.
Бакс небрежным жестом швырнул по столу договор.
-Не нервничай, тряпка. Ну?
-Сколько моих там умрет, а? Если честно?
Он предлагал то, от чего Эмиль не мог отказаться, даже несмотря на то, что все его существо вопило о том, что не хочет этого делать. Что не хочет сотрудничать с этим.
Он поставил незатейливую роспись, поднялся.
-Руки, надеюсь, не будем жать. - Слова лились ядом сквозь едва разомкнутые губы. - Еще сломаю ненароком.- Бакс выглядел старше, усталее и нормальней, но это не уменьшало желания разбить ему лицо, только бы он не был таким спокойным. Только бы у него не изгибался в такой усмешке рот и не блестели в ледяном высокомерии глаза.
Самому себе, впрочем, Эмиль хотел выцарапать глаза еще больше, за то, что не мог ничего поделать с той мыслью, какие глаза у него в другой ситуации. И как округляется его рот и глаза. И каким становится его голос - насколько ниже, и...И ненавидел.
А Фортис шел из кабинета вторым и знал, что ошибся где-то. Когда-то и в чем-то.
Но в чем - он, конечно, пока не знал.
три
-Не умирай.
Эхом по залу голос. Тишина. Охрана убита или изолирована, или попряталась, кто же знал, что все будет так просто.
-Не умирай.
Что он все-таки успеет первым, и сделает то, что давно хотел и был должен, и..И внутри было пусто так, будто там прокатилось с десяток шаровых молний и выжгли все. Лаэрт смотрел на кровь, на пол и на руки, смотрел с отчаянием, тряс Добуцу за плечо, не веря, что тот не очнется. С отчаянием водил пистолетом, держал под прицелом, трогал за уши и тянул за руки, бил - отчаянно, с остервенением, но тот не возвращался. Перед Айме лежала оболочка - красивая, сломанная, ненавистная, окровавленная, хрупкая оболочка, но ему не нужна была она.
-Вернись. - Голос тише, удивленный. Еще есть последняя жизнь и он жив, и почти не ранен, и выиграл..Так просто выиграл.
Навсегда выиграл.
И Лаэрт садится на пол рядом и кладет на колени Нагису. Гладит по ушам, укладывает рядом хвост - чтобы эстетично, вдоль тела. Стирает кровь с лица, только размазывая, баюкает, отшвыривает, закрывает ладонями лицо.
Охрана бежит за дверью и времени убежать - не вагон даже, а поезд, но Айме не бежит.
Айме знает, что проиграл, доиграв и стреляет.
-Я даже в этом мире лежу рядом с тобой, значит, это все-таки ад. - шипит Нагиса, отползая в другой край комнаты, а в Лаэрте кипит ненависть, ненависть, ненависть и счастье, невообразимое, необъяснимое счастье, затопляющее до самого верха.
И Лаэрт улыбается.
@темы: Сказочка для Элрика