[пошел в задницу, Лаэрт]

«Вот, например, помните «Блокадную книгу»? Там, при обилии живых свидетельств и голосов, которыми наполнена книга, огромное количество комментариев. Назидательных. И очень советских. Особенно это видно в эпизоде из дневника Юры Рябинкина, когда он мучается, взять или не взять эту проклятую котлетку. И это пронзительная, жуткая история. Но нет. Там сверху авторами написано три страницы пояснений о русской интеллигенции. Что же ты делаешь, автор! Ты рядом с этой котлеткой по значимости и не мечтай встать, а ты пишешь, пишешь. Я всегда этого очень боюсь. Каждый раз ищу форму, в которой автор бы существовал прозрачно и не назидательно, но оправдывал бы этот самый авторский выбор, когда из ста страниц интервью я выбираю только полстраницы.»

Алексиевич про "Блокадную книгу" вот прям то, что я думаю

@темы: цитаты

Comments

[jude s.f.]

Я еще после Алексиевич как-то взялась читать "В окопах Сталинграда" Некрасова. Так противно было от героизации, от ностальгии автора. Описывал мучения людей, физические и моральные, но все это, как и требовала цензура, "во благо великой цели и со смирением".