Кого полюбила - тому я святой палач.(с)
Ты был обречен на меня от начала веков, с того момента, как только из Хаоса родился мир. А может ты был еще в самом Хаосе, этого я не знаю. Это называют судьбой, роком, фатумом, но назови это как угодно, а тебе не уйти от меня - никуда.
Было бы лучше, если бы мы не встретились в этой жизни? Не знаю. Я не всеведущ, я не больше, чем твое дополнение, твое приложение, твое проклятие. Ты ненавидишь себя за меня, но что тебе делать? Я лавой топлю твои города, я рушу твои храмы, посыпаю пеплом твои сады и сушу твои земли, я топчу железными сапогами хрустальный цветы твоей души, но что сам ты сделал со мной - на то никто не знает ответа.
Раньше, не в этой жизни, именно я был виновен в том, что тебя уничтожили, но ты выжег мне сердце взглядом, ты причинил мне боль сильнее, чем та, что тебе причинили люди. Я был виновен лишь в том, что любил тебя.
Любил тебя больше всего на свете, много больше себя, но и - к стыду своему - больше тебя самого. Мне был дороже ты, чем твое счастье.
Но я не был благородным - ни в одной жизни. Я был твоим палачом и твоим убийцей, твоим мужем и сватом, и другом, твоим смертельным врагом и любимым братом, но всегда было общее между нами, и тем общим была любовь моя. Когда я ненавидел тебя до того, что выжигал деревни и плавил кости, мечтая, чтобы это были твои, чтобы это твои конечности хрустели под моими ударами, чтобы это твой голос стонал от моих деяний, я любил тебя. Любовь беспощадна, как и ненависть.
Это так просто - что-нибудь сделать, верно? Ты - пух, цветок, яд, мгновенно всасывающийся в кожу, ты есть рядом - и тебя нету, но любой птице есть своя клетка, ты знаешь это, я ведь всегда тебе ее находил, будь то оковы или золоченые башни, охраняемые так тщательно, как не берегли никого боле, или колодки, в которых висел ты на базарной площади, или цепи из денег и долга - прочнейшие цепи из всех возможных, или цепи заботы, смертельные для тебя, душащие тебя на корню.
Ты всегда жил - жил подле меня, жил так далеко, насколько я отпускал тебя - если я отпускал.
Кому было бы лучше, если бы мы не знали друг друга? Конечно, всем, но не была бы та жизнь пуста, не была бы она никчемна? Она была бы лучше внешне, но что бы ты чувствовал, что бы ты думал, чего желал бы? Нам невозможно быть вместе - каждый век невозможно - но все-таки еще рядом, мои цепи все еще держат тебя, не так ли? А твои - меня, как бы ты не клялся в том, что их нет. Возможно ли нам быть врозь?
Все возможно на этом свете.
Разорви эту цепь, впрысни яд в мои жилы, останься рядом, но не моим, или же не останься - ты всегда знал, где ключ от наших дверей, от твоих цепей, от моих замков. Знал - и не брал его.
И мы вечно играли: палач и жертва, демон и мученик, тюремщик и узник - ты и сам не перечтешь всех ролей, даже если начнешь вспоминать, но кто из нас кем был на самом деле - я не знаю.
Я не могу дать тебе того, что ты хочешь, и никогда не мог. Наши разные коды и полюса, мнения, стороны, силы, ты убиваешь меня, я - тебя, выбери для себя путь, подумав. Ради тебя я лгал, умирал, убивал, предавал друзей, родных, союзников и себя, но я никогда не знал, что думаешь ты на самом деле. Мне достаточно лишь тебя, тебе ничего не достаточно, ты -ветер, ты- легкость, заря над утренней рощей, роса на широком поле, рассветный и свежий воздух, что я могу тебе дать, кроме себя и своих цепей. Я не светел и я не легок, и я чувствую, как лохмотья души моей могут превратиться в лохмотья на моем теле, я боюсь и таю в себе страхи, я слаб от них, я темен, во мне закат, грязь, страх, порок, похоть, но ты въелся в меня с кожей - лучше всех твоих ядов и зелий - и мне кажется я становлюсь сильнее от этого. И даже злее становлюсь я лишь ради тебя, а значит, во благо.
Я люблю рассвет и ветер. Утро, встающее солнце, когда его лучи, занимаясь тонкою полосою на небе, касаются земли - нежно и осторожно, будто боясь повредить ей, радостно предвкушая новый день и новое счастье. Птицы, с их переливчатыми, звонкими трелями, вселяющими надежду, запахи леса, белый цвет облаков, блеск твоих глаз, за который я когда-то отдал свою душу незнамо кому, и от которого не уйти мне.
Но ты - ты можешь уйти. Слова - это провод, по которому идет к тебе ток чувства, но мои провода обмотаны чем-то жестким, мой ток не дойдет до тебя.
Я нищ и зол, темен и беден, как и всегда, а ты лети ярким светом к тем вещам, которых ты так желаешь. Если сможешь взять ключ, конечно.
Это моя последняя жизнь, Сильвер, и я не хочу, чтобы она была пустою, но у тебя - у тебя всегда есть выбор. Срок, который отмерила нам судьба ныне, мне неизвестен, однако, я сделал свое дело - я был с тобою, и ничто не наполнит мою жизнь больше.