Вообще я хотел снять квартиру очень давно. Лет с 13-14 я хотел жить отдельно, и мы с мамой часто по этому поводу беседовали типа "-когда ты наконец съедешь, - жду не дождусь!", и я говорил бабушке и всем, что я очень их люблю, но хочу жить сам. Мне говорили, что я зарасту ужами и тараканами, а я говорил, что мне все равно. Но тогда это было еще не очень оформленное желание.
Лет в 14-15 я понял, что я хочу жить отдельно не только в порыве скандала, а совсем точно хочу. Что я хочу, чтоб у меня был свой личный шампунь, чтоб я расставлял на полке вещи так, как мне хочется, вешал свой халат или бросал его на пол, чтоб я могу не заправлять кровать и не убирать, приходить и сидеть за ноутбуком, и никогда не выходить из интернета в мир.
Лет в 15-16 я понял, что я хочу жить не один, а с Элриком. Я не думал про бытовую сторону, я только хотел быть с Элриком. Но я тогда был занят тем, чтоб Элрик захотел быть со мной,а не то что жить.
Лет в 16-17 я понял, что я хочу жить с Элриком, и что я сделаю все для этого. Желание жить отдельно, в своей квартире, тоже у меня развивалось, я понял, что я не зарасту ужами, а буду убирать, что я хочу свои чаи и чайники ставить как хочу, хочу, чтоб это было МОЕ мыло, и чтоб оно лежало там, где я хочу. То есть дом на Тамбасова это в любом случае родительский дом, начало начал, я мог переложить мыло куда угодно, но это мамин дом и мамино хозяйство, так скажем. А я хотел свое, хотя тогда я еще не очень был к этому готов.
В 17-18 я сказал себе, чувак, надо снять квартиру. Но тогда это было еще не очень возможно. Элрик тогда еще не совсем хотел со мной жить, но уже скорее хотел, чем нет.
В 18-19 я сказал себе, чувак, если через год ты не снимешь квартиру - вешайся, потому что ты ничтожество. В 19 я все еще ее не снял, вспомнил свой обет, но вешаться, конечно, не стал, да и ничтожеством, в общем-то, себя не ощутил, потому что я уже научился понимать, что есть вещи, которые ты не можешь сделать сам, что б ты себе не говорил и не делал. Ты не сможешь на себе вручную перенести холодильник 4 километра, и тут было тоже самое. Поэтому я не стал себя гнобить, но продолжал мечтать о квартире, Элрик тоже мечтал о ней, и мы хотели ее уже вместе, и жить отдельно я хотел еще сильнее. И мама говорила мне, "блин, как хорошо, когда ты тут не живешь", а я говорил, "блин, а мне-то как хорошо."
Ну и вот, теперь мы наконец ее сняли, потому что вдвоем нести холодильник можно. И да, да, да, детка! Я пока еще не осознал этого. Элрик спит на диване, я могу покупать продукты впрок (о, как я мечтал об этом. не надо съедать все за раз, не надо смотреть чьи продукты где, что можно есть, я могу купить по распродаже 3 штуки чего-нибудь впрок. впроооок**)
Конечно, я скучаю немного по Тамбасова, то есть не скучаю и не по тамбасова, а такое немножко тоскливое чувство, что я никогда уже не буду там жить, и пить каждый вечер с мамой чаи, и все такое, и в моей комнате спит Лора, сетуя, что диван неудобный. Я звоню каждый вечер маме поболтать, когда есть время (у элрика безлимит, гг), так что я все равно в курсе кто-что-чего.
Конечно, моя мечта детства немного скорректировалась, но это я, к счастью, осознал пару лет назад, что так будет, так что я был готов и не испытываю никакого баттхерта по этому поводу. И это так чудесно, то есть это отличное чувство, когда Элрик так радуется о том, как он повесил крючочки, и мне так хорошо, так.. Ну вы поняли.)
А еще я всех сюда свожу в гости, всю мою веселую семейку, гг х)
Мы тут живем уже почти неделю. Тут очень здорово. Очень.
В общем, на самом деле, я говорю себе - наконец-то, блиааать, наконец-то! Я очень радуюсь. Я только что погулял с собакой, побегав с ней по грязищи, и скоро пойду делать дела, ггг.